05.09.2012 в 13:14
Пишет Dirara:Цена падишаха
Падишах Акбар очень любил и привечал умных людей. По этой-то причине его двор и прославился «девятью сокровищами».
Однажды собралась на дарбар вся знать: эмиры, раджи, махараджи. Все сидели на своих местах и слушали, как Бирбал докладывает падишаху о всевозможных исках и тяжбах, а падишах, внимательно его выслушав, решает и судит каждого по заслугам.
Наконец с делами было покончено, и все заговорили, кто о чем. Один придворный втайне давно «точил зуб» на Бирбала и в этот день задумал посрамить его. Он учтиво попросил падишаха:
— Шахиншах! Позвольте мне спросить?
Падишах позволил.
— Покровитель бедных! — начал придворный. — Сегодня мне довелось услышать на улице странный разговор. Один богач сказал своему слуге: «Ты, видно, ни на что не годен. Очень уж ты глуп». На что слуга смиренно ответил: «Господин купец! Хотя я ваш слуга, осмелюсь все же сказать, что не умеете вы ценить человека. Подумайте немного, и сами поймете, как я вам полезен». Услышав это, я очень удивился. В самом деле, какова же цена человеку? Владыка мира! Сделайте милость, рассейте мои сомнения.
Выслушав придворного, падишах задумался, но не сумел ответить на вопрос. А мысли в голову полезли беспокойные: «Сегодня слуга купца так говорит, а завтра кто-нибудь из моих вельмож, чего доброго, скажет: «А кто такой падишах? Не потому ли он сидит на троне, что мы сами его туда посадили?» Что я отвечу? Надо сейчас же потребовать, чтобы они определили мне цену».
Акбар повторил в совете вопрос придворного и вдобавок спросил, какова же цена ему самому, падишаху?
Советники и придворные опешили, не знали, что ответить. Тогда один старик, из завистников Бирбала, сказал:
— Покровитель бедных! Из всех нас один лишь Бирбал так велик умом, чтобы ответить на ваш вопрос.
— Можешь ли ты сказать, Бирбал, сколько я стою и какой имею вес? — спросил Акбар.
Но Бирбал, воздев руки к небу, воскликнул:
— Владыка мира! Как я могу что-то или кого-то оценивать? Это дело ювелиров, они ведь хорошие оценщики. Прикажите позвать купцов, ювелиров, менял, ростовщиков со всего города.
Старик метил поймать в ловушку Бирбала, но, по милости мудрого Бирбала, сам попался в западню: он как раз был ювелиром.
По приказу падишаха во дворец созвали самых искусных ювелиров, менял, ростовщиков со всего Дели. Они изрядно перепугались, получив вдруг приказ явиться во дворец.
Речь к ним держал Бирбал:
— Господа ювелиры, менялы, ростовщики! Вас созвали для того, чтобы вы сообща решили, какой вес имеет падишах и сколько он стоит?
Ювелиры онемели, услышав такой вопрос. Оценить простого смертного — ещё куда ни шло, но как можно определить цену и вес падишаха? Наконец старейшина общины ювелиров взмолился:
— О покровитель бедных! Как только мы получили ваш приказ, тотчас же поспешили сюда, и сердца у нас трепещут от страха, никак в себя не придем. Если бы нам предоставили срок, мы бы спокойно посоветовались и дали ответ.
Падишах внял просьбе старейшины и даже велел Бирбалу помочь им. Бирбал увел ювелиров и менял к себе. Там они долго судили, рядили, но так ничего и не придумали. Под конец Бирбал сказал:
— Это дело непростое, и сразу нам его не решить. Тут нужно время. Давайте попросим у падишаха пятнадцать дней сроку. Тринадцать дней будем размышлять в одиночку, а на четырнадцатый соберемся у меня. Каждый скажет свое слово, составим сообща ответ и на пятнадцатый день доложим о нем падишаху. Уж за это время какое-то решение непременно найдется.
Бирбал был единственной опорой ювелиров, ведь никто из них не мог с ним умом равняться. Они согласились с Бирбалом и вернулись в совет. Все уселись на свои места, а старейшина встал и сказал:
— Покровитель бедных! Мы не пришли к единому решению, дайте нам еще пятнадцать дней сроку на раздумья.
— Да будет так, — ответил падишах. — Идите, даю вам еще пятнадцать дней.
Ювелиры были совершенно расстроены. Ведь речь шла об их жизни, так недолго и головы лишиться. Теперь они ни днём не знали покоя, ни ночью — сна. И у Бирбала на душе было неспокойно, но уже через два дня он придумал, как поступить. Отправился он на монетный двор и приказал отлить один золотой мохур на одну ратти тяжелее обычного. Вскоре монета была готова, и Бирбал положил ее в кошелек.
На четырнадцатый день ювелиры собрались в доме Бирбала, и он сказал:
— Приходите завтра в назначенное время во дворец и принесите с собой весы. Там вы увидите кошелек с золотыми монетами. Вынимайте монеты по одной и взвешивайте. Ту, что окажется тяжелее, чем положено, отложите в сторону. Ее возьмет старейшина, положит к ногам падишаха и скажет: «Владыка мира! Вот эта монета — ваша цена». Когда падишах спросит: «Неужели цена мне — одна эта монета?», старейшина должен ответить: «Ваше величество! Как эта монета на одну ратти тяжелее других монет, так и вы на одну ратти весомее, чем другие люди». Если после этого падишах задаст еще вопросы, вы будете отвечать сообразно их смыслу.
Все обрадовались совету Бирбала и разошлись по домам. Впервые за все время к ним в эту ночь пришла надежда сохранить свою жизнь, а с ней вернулся и сон.
На следующий день все отправились во дворец.
Падишах сгорал от нетерпения — очень ему хотелось узнать себе цену. Он приказал поставить в саду за городом огромный навес, чтобы хватило места для всех жителей Дели — от простого люда до именитых купцов и ростовщиков.
В назначенный час начался дарбар. Народу собралось много, все уселись на свои места — по чинам и званиям.
Посередине шатра стоял трон падишаха, а напротив были оставлены места для ювелиров.
Бирбал вошел первым, а чуть позже появились и ювелиры. Их рассадили полукругом, а перед ними положили кошелек с золотыми монетами.
Потом все пошло как по писаному, каждый ювелир вынимал из кошелька по одной монете, пробовал на зуб, проверял на звон, клал на весы и взвешивал. Много монет уже побывало на весах, как вдруг один ювелир закричал:
— Вот она, вот она! Она самая!
Тут поднялся старейшина общины, взял монету, положил ее к ногам падишаха и сказал:
— Цена его величества падишаха определена! Падишах поднял монету и спросил удивленно:
— Неужели цена мне — одна эта монета?
— Да, ваше величество, — степенно ответил старый ювелир. — И таков же ваш вес, ваше величество. Эта монета весит на одну ратти больше, чем другие монеты, и тем, стало быть, отличается от всех. Владыка мира! Мы, обычные люди, — простые монеты, в то время, как вы ни с кем не сравнимы, подобны этой большой золотой монете.
— Так что же, разница между мной и простыми смертными — всего-навсего ратти?
— Да, покровитель бедных, без сомнения! Разница между вами и вашими подданными в одном: они созданы, чтобы жить под вашей властью, а вы — чтобы держать их в повиновении. Как вы — лучший среди людей, так и эта монета лучше остальных золотых. Значит, эта золотая монета и есть ваша цена.
Падишаху пришлись по душе речи старика, он велел наградить его и других ювелиров тоже.
Старейшина возблагодарил в душе Бирбала, а все ювелиры и менялы, довольные, сделали салам и разошлись по домам.
Дарбар окончился.
*
Жил в одной деревне человек. Был он большой хитрец и ловкач. И хотя ни читать, ни писать он не умел, но легко обводил вокруг пальца даже самых известных грамотеев и умников. А за работу он дал себе зарок никогда не браться. Хитростями и разными проделками добывал он себе кое-какое пропитание и большего не желал.
Однажды сел он есть. А поднос с едой облепила целая туча мух. Схватил он ветку, принялся их бить и бил до тех пор, пока не устал. Тогда он позвал жену и велел ей сосчитать дохлых мух. Жена насчитала тридцать штук.
— Хорошо, — произнес муж, — с нынешнего дня зови меня Хан — Тридцать Смертей.
Мало-помалу и жена и соседи привыкли звать его этим именем.
Случился как-то в их местах неурожай. Хан — Тридцать Смертей оставил свой дом и вместе с женой перебрался в другую деревню. Однажды призвал его к себе раджа и спросил:
— Чем ты занимаешься?
— Я делаю то, что не удается другим, — ответил хитрец.
— На эту деревню каждую ночь нападает лев, — сказал раджа. — Убей его и доставь мне. Убьешь льва — получишь в награду сто рупий, не убьешь — наутро тебя повесят.
Хан — Тридцать Смертей вернулся домой, сел, понурив голову, и стал раздумывать, как ему выпутаться из беды. «Я за всю свою жизнь льва и не видел ни разу. Где уж мне убить его! Скорее он сам меня съест. А не убью льва — утром раджа повесит меня».
При мысли об этом из глаз у него полились слезы. Жена принялась его утешать:
— Стоит ли об этом плакать? Вот стемнеет, и мы убежим отсюда куда-нибудь подальше.
Хану — Тридцать Смертей понравился совет жены. И они стали готовиться к ночному побегу. День прошел. Наступила темнота. Все в деревне заснули.
— У нас набралось слишком много вещей, — сказала жена, — нам не унести всего. Сходи за деревню, там пасутся ослы горшечника. Приведи одного осла, мы нагрузим на него нашу поклажу и отправимся.
Хан — Тридцать Смертей вышел за деревню и наткнулся на того самого льва, который по ночам нападал на людей и утаскивал их. Хан — Тридцать Смертей никогда прежде не видел льва, к тому же и ночь была совсем темная. Он принял льва за осла, схватил его за уши, притащил домой и привязал к дереву. А жене он велел взваливать пожитки на осла.
Жена вытащила вещи из дома и вернулась, чтобы принести светильник. Выйдя со светильником, она увидела, что у дверей привязан не осел, а лев.
— Лев! Лев! — закричала она в ужасе.
Хан — Тридцать Смертей со страху чуть не упал без памяти. Кинулись они в дом, заперли изнутри все двери, забились в угол и просидели так до утра.
Утром, едва рассвело, соседи увидели, что перед домом Хана — Тридцать Смертей привязан лев! Они побежали к радже и доложили, что Хан — Тридцать Смертей ночью поймал льва живым и привязал его возле своего дома. Раджа удивился и пожелал увидеть это чудо собственными глазами. Он велел позвать к себе Хана — Тридцать Смертей, но тот из-за запертых дверей ответил:
— Дайте мне поспать! Я всю ночь гонялся за львом и устал. Те сто рупий, что полагаются мне в награду, пусть просунут в дверную щель, а льва убьют и доставят во дворец.
Как ни звал раджа Хана — Тридцать Смертей, тот так и не вышел из дома. Да еще пригрозил, что, если ему сейчас же не выдадут обещанную награду, он приведет льва во дворец и выпустит там на свободу: пусть лев всех во дворце съест! Раджа испугался и велел тотчас просунуть в дверную щель Хану — Тридцать Смертей сто рупий. Привязанного льва кое-как убили.
А как только раджа уехал, Хан — Тридцать Смертей вышел из дома и начал перед всем народом хвастаться своею храбростью.
URL записиПадишах Акбар очень любил и привечал умных людей. По этой-то причине его двор и прославился «девятью сокровищами».
Однажды собралась на дарбар вся знать: эмиры, раджи, махараджи. Все сидели на своих местах и слушали, как Бирбал докладывает падишаху о всевозможных исках и тяжбах, а падишах, внимательно его выслушав, решает и судит каждого по заслугам.
Наконец с делами было покончено, и все заговорили, кто о чем. Один придворный втайне давно «точил зуб» на Бирбала и в этот день задумал посрамить его. Он учтиво попросил падишаха:
— Шахиншах! Позвольте мне спросить?
Падишах позволил.
— Покровитель бедных! — начал придворный. — Сегодня мне довелось услышать на улице странный разговор. Один богач сказал своему слуге: «Ты, видно, ни на что не годен. Очень уж ты глуп». На что слуга смиренно ответил: «Господин купец! Хотя я ваш слуга, осмелюсь все же сказать, что не умеете вы ценить человека. Подумайте немного, и сами поймете, как я вам полезен». Услышав это, я очень удивился. В самом деле, какова же цена человеку? Владыка мира! Сделайте милость, рассейте мои сомнения.
Выслушав придворного, падишах задумался, но не сумел ответить на вопрос. А мысли в голову полезли беспокойные: «Сегодня слуга купца так говорит, а завтра кто-нибудь из моих вельмож, чего доброго, скажет: «А кто такой падишах? Не потому ли он сидит на троне, что мы сами его туда посадили?» Что я отвечу? Надо сейчас же потребовать, чтобы они определили мне цену».
Акбар повторил в совете вопрос придворного и вдобавок спросил, какова же цена ему самому, падишаху?
Советники и придворные опешили, не знали, что ответить. Тогда один старик, из завистников Бирбала, сказал:
— Покровитель бедных! Из всех нас один лишь Бирбал так велик умом, чтобы ответить на ваш вопрос.
— Можешь ли ты сказать, Бирбал, сколько я стою и какой имею вес? — спросил Акбар.
Но Бирбал, воздев руки к небу, воскликнул:
— Владыка мира! Как я могу что-то или кого-то оценивать? Это дело ювелиров, они ведь хорошие оценщики. Прикажите позвать купцов, ювелиров, менял, ростовщиков со всего города.
Старик метил поймать в ловушку Бирбала, но, по милости мудрого Бирбала, сам попался в западню: он как раз был ювелиром.
По приказу падишаха во дворец созвали самых искусных ювелиров, менял, ростовщиков со всего Дели. Они изрядно перепугались, получив вдруг приказ явиться во дворец.
Речь к ним держал Бирбал:
— Господа ювелиры, менялы, ростовщики! Вас созвали для того, чтобы вы сообща решили, какой вес имеет падишах и сколько он стоит?
Ювелиры онемели, услышав такой вопрос. Оценить простого смертного — ещё куда ни шло, но как можно определить цену и вес падишаха? Наконец старейшина общины ювелиров взмолился:
— О покровитель бедных! Как только мы получили ваш приказ, тотчас же поспешили сюда, и сердца у нас трепещут от страха, никак в себя не придем. Если бы нам предоставили срок, мы бы спокойно посоветовались и дали ответ.
Падишах внял просьбе старейшины и даже велел Бирбалу помочь им. Бирбал увел ювелиров и менял к себе. Там они долго судили, рядили, но так ничего и не придумали. Под конец Бирбал сказал:
— Это дело непростое, и сразу нам его не решить. Тут нужно время. Давайте попросим у падишаха пятнадцать дней сроку. Тринадцать дней будем размышлять в одиночку, а на четырнадцатый соберемся у меня. Каждый скажет свое слово, составим сообща ответ и на пятнадцатый день доложим о нем падишаху. Уж за это время какое-то решение непременно найдется.
Бирбал был единственной опорой ювелиров, ведь никто из них не мог с ним умом равняться. Они согласились с Бирбалом и вернулись в совет. Все уселись на свои места, а старейшина встал и сказал:
— Покровитель бедных! Мы не пришли к единому решению, дайте нам еще пятнадцать дней сроку на раздумья.
— Да будет так, — ответил падишах. — Идите, даю вам еще пятнадцать дней.
Ювелиры были совершенно расстроены. Ведь речь шла об их жизни, так недолго и головы лишиться. Теперь они ни днём не знали покоя, ни ночью — сна. И у Бирбала на душе было неспокойно, но уже через два дня он придумал, как поступить. Отправился он на монетный двор и приказал отлить один золотой мохур на одну ратти тяжелее обычного. Вскоре монета была готова, и Бирбал положил ее в кошелек.
На четырнадцатый день ювелиры собрались в доме Бирбала, и он сказал:
— Приходите завтра в назначенное время во дворец и принесите с собой весы. Там вы увидите кошелек с золотыми монетами. Вынимайте монеты по одной и взвешивайте. Ту, что окажется тяжелее, чем положено, отложите в сторону. Ее возьмет старейшина, положит к ногам падишаха и скажет: «Владыка мира! Вот эта монета — ваша цена». Когда падишах спросит: «Неужели цена мне — одна эта монета?», старейшина должен ответить: «Ваше величество! Как эта монета на одну ратти тяжелее других монет, так и вы на одну ратти весомее, чем другие люди». Если после этого падишах задаст еще вопросы, вы будете отвечать сообразно их смыслу.
Все обрадовались совету Бирбала и разошлись по домам. Впервые за все время к ним в эту ночь пришла надежда сохранить свою жизнь, а с ней вернулся и сон.
На следующий день все отправились во дворец.
Падишах сгорал от нетерпения — очень ему хотелось узнать себе цену. Он приказал поставить в саду за городом огромный навес, чтобы хватило места для всех жителей Дели — от простого люда до именитых купцов и ростовщиков.
В назначенный час начался дарбар. Народу собралось много, все уселись на свои места — по чинам и званиям.
Посередине шатра стоял трон падишаха, а напротив были оставлены места для ювелиров.
Бирбал вошел первым, а чуть позже появились и ювелиры. Их рассадили полукругом, а перед ними положили кошелек с золотыми монетами.
Потом все пошло как по писаному, каждый ювелир вынимал из кошелька по одной монете, пробовал на зуб, проверял на звон, клал на весы и взвешивал. Много монет уже побывало на весах, как вдруг один ювелир закричал:
— Вот она, вот она! Она самая!
Тут поднялся старейшина общины, взял монету, положил ее к ногам падишаха и сказал:
— Цена его величества падишаха определена! Падишах поднял монету и спросил удивленно:
— Неужели цена мне — одна эта монета?
— Да, ваше величество, — степенно ответил старый ювелир. — И таков же ваш вес, ваше величество. Эта монета весит на одну ратти больше, чем другие монеты, и тем, стало быть, отличается от всех. Владыка мира! Мы, обычные люди, — простые монеты, в то время, как вы ни с кем не сравнимы, подобны этой большой золотой монете.
— Так что же, разница между мной и простыми смертными — всего-навсего ратти?
— Да, покровитель бедных, без сомнения! Разница между вами и вашими подданными в одном: они созданы, чтобы жить под вашей властью, а вы — чтобы держать их в повиновении. Как вы — лучший среди людей, так и эта монета лучше остальных золотых. Значит, эта золотая монета и есть ваша цена.
Падишаху пришлись по душе речи старика, он велел наградить его и других ювелиров тоже.
Старейшина возблагодарил в душе Бирбала, а все ювелиры и менялы, довольные, сделали салам и разошлись по домам.
Дарбар окончился.
*
Жил в одной деревне человек. Был он большой хитрец и ловкач. И хотя ни читать, ни писать он не умел, но легко обводил вокруг пальца даже самых известных грамотеев и умников. А за работу он дал себе зарок никогда не браться. Хитростями и разными проделками добывал он себе кое-какое пропитание и большего не желал.
Однажды сел он есть. А поднос с едой облепила целая туча мух. Схватил он ветку, принялся их бить и бил до тех пор, пока не устал. Тогда он позвал жену и велел ей сосчитать дохлых мух. Жена насчитала тридцать штук.
— Хорошо, — произнес муж, — с нынешнего дня зови меня Хан — Тридцать Смертей.
Мало-помалу и жена и соседи привыкли звать его этим именем.
Случился как-то в их местах неурожай. Хан — Тридцать Смертей оставил свой дом и вместе с женой перебрался в другую деревню. Однажды призвал его к себе раджа и спросил:
— Чем ты занимаешься?
— Я делаю то, что не удается другим, — ответил хитрец.
— На эту деревню каждую ночь нападает лев, — сказал раджа. — Убей его и доставь мне. Убьешь льва — получишь в награду сто рупий, не убьешь — наутро тебя повесят.
Хан — Тридцать Смертей вернулся домой, сел, понурив голову, и стал раздумывать, как ему выпутаться из беды. «Я за всю свою жизнь льва и не видел ни разу. Где уж мне убить его! Скорее он сам меня съест. А не убью льва — утром раджа повесит меня».
При мысли об этом из глаз у него полились слезы. Жена принялась его утешать:
— Стоит ли об этом плакать? Вот стемнеет, и мы убежим отсюда куда-нибудь подальше.
Хану — Тридцать Смертей понравился совет жены. И они стали готовиться к ночному побегу. День прошел. Наступила темнота. Все в деревне заснули.
— У нас набралось слишком много вещей, — сказала жена, — нам не унести всего. Сходи за деревню, там пасутся ослы горшечника. Приведи одного осла, мы нагрузим на него нашу поклажу и отправимся.
Хан — Тридцать Смертей вышел за деревню и наткнулся на того самого льва, который по ночам нападал на людей и утаскивал их. Хан — Тридцать Смертей никогда прежде не видел льва, к тому же и ночь была совсем темная. Он принял льва за осла, схватил его за уши, притащил домой и привязал к дереву. А жене он велел взваливать пожитки на осла.
Жена вытащила вещи из дома и вернулась, чтобы принести светильник. Выйдя со светильником, она увидела, что у дверей привязан не осел, а лев.
— Лев! Лев! — закричала она в ужасе.
Хан — Тридцать Смертей со страху чуть не упал без памяти. Кинулись они в дом, заперли изнутри все двери, забились в угол и просидели так до утра.
Утром, едва рассвело, соседи увидели, что перед домом Хана — Тридцать Смертей привязан лев! Они побежали к радже и доложили, что Хан — Тридцать Смертей ночью поймал льва живым и привязал его возле своего дома. Раджа удивился и пожелал увидеть это чудо собственными глазами. Он велел позвать к себе Хана — Тридцать Смертей, но тот из-за запертых дверей ответил:
— Дайте мне поспать! Я всю ночь гонялся за львом и устал. Те сто рупий, что полагаются мне в награду, пусть просунут в дверную щель, а льва убьют и доставят во дворец.
Как ни звал раджа Хана — Тридцать Смертей, тот так и не вышел из дома. Да еще пригрозил, что, если ему сейчас же не выдадут обещанную награду, он приведет льва во дворец и выпустит там на свободу: пусть лев всех во дворце съест! Раджа испугался и велел тотчас просунуть в дверную щель Хану — Тридцать Смертей сто рупий. Привязанного льва кое-как убили.
А как только раджа уехал, Хан — Тридцать Смертей вышел из дома и начал перед всем народом хвастаться своею храбростью.